Больше слухов не будет, пелось в одной известной песне Высоцкого. Увы, эта информация вряд ли когда-нибудь окажется правдой — по крайней мере в обозримом будущем.

Ведь неутомимые сотрудники знаменитого агентства ОБС («Одна бабка сказала») складывать с себя полномочия явно не спешат. А все потому, что первый кирпич в фундамент этой транснациональной корпорации был заложен в такой глубокой древности, когда и людей-то в нормальном смысле слова еще не было. С тех пор и стоит махина, не шелохнувшись, и ни камушка не отлетит с затейливой облицовки, ни песчинки цемента не осыплется… А самовольно рушить то, что пережило тысячелетия, дураков нет. Раз все потопы-катаклизмы пережило, значит, нужная вещь, стоящая.

Дубина симпатии

Про недолюдей, если что, мы на полном серьезе. По одной из версий (ее рьяным фанатом, например, является английский эволюционный психолог и антрополог Робин Данбар), людей из обезьян выковал вовсе не унылый труд, а зажигательная сплетня.

А началось все с обычного груминга. Любой юннат-первоклашка знает, как любят в обезьяньем коллективе взаимные парикмахерские услуги. Живущие в природе приматы посвящают вычесыванию друг друга пятую часть своего времени. При этом абы кого в кресло не зовут: поиск кровососущих квартирантов в шерсти — это и проявление дружбы, и указание на принадлежность к той или иной внутригрупповой коалиции, и явная демонстрация, с кем и против кого надо дружить. В общем, сплошная социальная морзянка, которую по мере роста племени все больше заменяли связные звуки, превратившиеся в итоге в речь. Ведь, по подсчетам антропологов, при разрастании группы до 150 особей каждому ее члену на взаимный груминг пришлось бы тратить 40 процентов времени — сплошное расточительство, учитывая напряженный трудовой график. Куда как удобнее чесать языками — и руки свободны, и нужные акценты в обществе расставлены. По сути, сплетни внутри племени, существование которого зависело от поведения каждого, давали ему дополнительный шанс на выживание, говорят антропологи. Ведь если друг оказался вдруг совсем не тем, за кого его держали, члены общины должны были об этом узнать как можно раньше. С тех давних времен, уверяет Данбар, мало что изменилось: до сих пор две трети наших бытовых разговоров (а на работе — до 80 процентов трепа «за жизнь») посвящены извечной теме «кто, как, с кем, зачем и почему».

И настоящими виртуозами тут выступают, конечно, женщины. Нехитрую эту истину подтвердили недавно канадские социологи, назвавшие женскую сплетню дополнительным эволюционным инструментом в борьбе за внимание мужчины. По сути, битва за потенциального партнера у обоих полов подразумевает всего две тактики, объясняют социологи: возвысить себя, показав, какой ты красавчик, и принизить соперника, показав, какой он козел. В мужском варианте для реализации способа номер два достаточно выстрогать дубину поувесистей, а вот в случае с субтильной женщиной нужно было придумать что-то похитрее. Нет, драки и дуэли у прекрасного пола тоже случались, но как-то не изящно это — лупить соперницу при всем честном народе. Да и для имиджа урон. А вот пустить слушок, что та только на вид недотрога-скромница, а на самом деле по социальной ответственности там кол с минусом, — это уже ход. И что неряха, каких поискать, и что от варева ее вся семья вечно за животы держится, и что коса у нее накладная (сама видела!), и вообще, корова же коровой — без слез не взглянешь!..

Но не брезговали сплетнями и мужчины. Особенно в те времена, когда слухи заменяли человечеству СМИ и интернет с соцсетями. Например, в античности этим развлекались все кому не лень — и рабы, и патриции, и молодые, и старые, и женщины, и мужчины. Таким образом новости буквально со скоростью звука распространялись по всем слоям общества. Позднее появились даже сплетники на фрилансе — операрии и даурнарии. Эти протожурналисты — люди, как правило, образованные, но не желавшие вкалывать на производстве от зари до зари, — нанимались сборщиками новостей о всяких ЧП и прочих скандалах-интригах-расследованиях. Разумеется, их использовали и сплетники. Особенно те, кто не мог похвастаться большой физической силой, статусом и связями. Для них сплетня была подчас единственным доступным орудием возмездия. Тем более что такого рода сведения охотно принимали тогдашние суды, выносившие приговор, опираясь не столько на улики и доказательства, сколько на характеристику участников преступления. До наших дней дошло, например, дело об убийстве серийного афинского прелюбодея Эратосфена. Брошенная им пассия выследила новый романтический маршрут греховодника и через третьи руки (а вернее, языки) открыла глаза обманутому мужу на происходящее у того под носом. Итог: охальник отправился к праотцам, мужа оправдали, кинутая женщина получила сатисфакцию.

Да и здоровье поправила заодно. Ведь, как не единожды фиксировали разного рода исследователи, сплетни повышают уровень гормонов удовольствия — серотонина и эндорфина, заставляют организм вырабатывать прогестерон, снижающий стресс и беспокойство, поддерживают интеллектуальный уровень (еще бы!), активируют иммунитет, восстанавливают душевную гармонию — в общем, держат женщину в тонусе. Правда, столь целительным эффектом обладают не все сплетни, а только те, которые не дают другому человеку попасть в неприятную ситуацию.

Гигиена мозга

Мужская физиология, говорят, не так отзывчива на слухи, но явно какую-то приятность тоже получает. А с чего бы тогда дяденькам заниматься редактированием реальности? По сути, вся история цивилизации нашпигована их байками, как новогодний поросенок приправами. Тут вам и нимфоманка-Семирамида, и безумный Сарданапал, которые не то что в самодержцах — в списках землян никогда не значились. Тут вам и райские кущи с ГМО-яблоками, и приторные мифы про неотразимую красоту Клеопатры (хотя на прижизненных монетах та немногим краше Бабы-яги в исполнении Милляра), и много чего еще. А бесконечные политические сплетни? Классическая ария «А царь-то ненастоящий!» вообще исполняется на бис чуть ли не каждое восшествие на престол. Петр I, как известно, был подкидышем, Петр II — сыном некрещеной девки, Екатерина I — наложницей (ну, тут есть доля правды), Павел I рожден не пойми от кого, а Путина вообще подменили.

— Сплетни и слухи всегда сопровождали человеческую историю, — говорит Евгений Пчелов, завкафедрой Историко-архивного института РГГУ. — И иногда они приобретают характер очень устойчивого представления.

Например, до сих пор в популярных изданиях встречается история о том, как Петр I перед смертью написал в завещании «Отдайте все…» и умер. И сколько историки ее ни опровергают (а это абсолютная байка), она продолжает жить. Или легенда о старце Федоре Кузьмиче, второй ипостаси Александра I, которая не имеет никакого реального основания вообще. Всякие истории о чудесно спасшихся представителях царской семьи — банальнейший фольклорный сюжет, который веками подпитывал самозванцев. Но даже в этих слухах историки могут почерпнуть для себя что-то полезное — всегда любопытно посмотреть, как рождаются и функционируют эти легенды, какими подробностями обрастают…

Почему исторические сплетни сочиняются, как правило, мужчинами? Потому что женский ум занимают другие вещи:

— Мужчины больше «заточены» на обсуждение слухов, чем сплетен, — говорит психолог , профессор МРСЭИ Дмитрий Смыслов. — Ведь слухи обычно касаются вещей масштабных, которые можно связать с ситуацией в обществе, — с их помощью можно менять отношение к власти, государству. Мужчины мыслят более глобально. А вот межличностные отношения — то, что отличает сплетни, — интереснее женщинам. Но в обоих случаях пристрастие к такого рода пересудам говорит о том, что у обсуждающих нет своих жизненных целей и интересов, человек не смог реализовать себя. У меня сейчас дипломница пишет работу про соцсети. Так выяснилось, что часто и в фан-группах, и в hate-группах (cообществах, ненавидящих что- или кого-либо) сидят одни и те же люди. Надоедает им фанатеть по чему-либо, они переходят в противоположный лагерь. И наоборот. Так они заполняют внутреннюю пустоту. Самая главная подоплека женских сплетен — недостаток личных отношений, эмоций, любви, которые для женщины крайне важны. И апофеоз этого — пресловутые старушки на лавочке, перемывающие косточки всем и каждому.

Получается, что сплетня из вещи общественно полезной в наше время трансформируется в нечто явно регрессивное?

— Есть такая поговорка, круто отражающая действительность, — соглашается с коллегой психолог и бизнес-тренер Ирина Бенетт. — «Старая проститутка всегда моралист». Это правда. Никогда высоконравственный человек не будет яростно кого-то обличать. Такая реакция — это всегда признак каких-то нереализованных желаний, которые обличитель по каким-то причинам не позволил себе осуществить, а вот обличаемый — мерзавец этакий — взял и воплотил.

Вообще, в сплетнях очень силен момент зависти, как и перенос фокуса внимания на другого. Успешные люди крайне редко сплетничают. Им некогда, у них фокус внимания направлен на собственные цели. Почему сплетник обязательно принижает кого-либо? Ему больно осознавать, что сам он живет слабенькую, серенькую жизнь, не реализуется в полную силу. Это такая форма защиты — обесценить успехи другого, показав, что на самом деле успех-то на троечку, ничего там нет. И женщины сильнее склонны к сплетням, потому что мужчин «затачивают» на достигаторство, а женщине с детства внушают, что она должна быть в первую очередь хозяйкой и матерью. А у нее, может, потенциал — ого-го, но поскольку он не реализуется, а энергию надо куда-то девать, приходится самовыражаться таким специфическим способом.

Но все поправимо, уверена психолог. Даже если с другими формами самовыражения пока не получается:

— Склонность к сплетням — это еще и уровень культуры, который надо прокачивать. Если мы постоянно позволяем себе ругать и обсуждать кого-либо, в мозгу укрепляются соответствующие нейронные связи, и привычка становится второй натурой. А если мы себя сдерживаем, закрепляется другая модель поведения. И речь не только о личном участии в пересудах. Часто замечаю, что у людей, занятых самореализацией, в доме вообще нет телевизора. Или он месяцами не включается. Потому что просмотр бесконечных ток- и реалити-шоу, наблюдение за чужими страстями отупляет мозг, формирует в нас тягу к сплетням, отвлекает от решения важных вопросов. В общем, надо следить за гигиеной мозга, не поддаваться на провокации и не смещать фокус внимания со своей жизни на чужую. Пусть, на наш взгляд, и не такую совершенную.  

Все по Дарвину  

Английский биолог-эволюционист Ричард Докинз известен как автор понятия «мем» (идея, символ или образ действия, передаваемые от человека к человеку). Он считал, что эволюционирует не только все живое, но и мемы, к которым относят и сплетню. Так, ее пересказ можно сравнить с бесполым размножением (была в одной голове — стала в двух). Если на основе двух версий кто-то придумает третью — это уже половое размножение. Обрастание сплетни все новыми подробностями похоже на мутации. Отбраковка скучных или неправдоподобных версий — на естественный отбор. Как только сплетня обретает каноническое звучание, ее эволюция замедляется (стабилизирующий отбор). А если в разных местностях у одной и той же сплетни разный сюжет — это географическая изоляция, еще один дарвиновский термин.

ИСТОКИ

В 1966 году в журнале «Наш современник» была напечатана шпионская повесть Романа Кима «Школа призраков», где впервые упоминается руморология (от англ. rumor — слух, молва, сплетня) — наука о рождении, распространении и использовании сплетен. Сейчас руморологию преподают студентам и пишут по ней научные труды.

Читайте также: Психологи рассказали, как не бояться буллинга из-за отказа сдавать деньги на школьные нужды