В субботу, 29 февраля, в редкий для нашего календаря день, в зале «Зарядье» состоится беспрецедентное мероприятие — инаугурация Большого концертного органа. Это самый большой инструмент в столице, к тому же обладающий уникальными возможностями. «Вечерняя Москва» благодаря руководству и сотрудникам зала получила уникальную возможность послушать и осмотреть орган до его «коронования» и решила поделиться с читателями незабываемыми впечатлениями.

Со «Стеклянной коры», точно с гигантской горки, летят вниз солнечные зайчики, выпавшие из лазурной небесной прорехи. Этим гонцам весны очень нравится крыша зала «Зарядье»: тут есть где порезвиться, тем паче скоро зиме конец!

Перед служебным входом в зал возбужденно чирикает группа экскурсантов. Сегодня сюда приходят не только на концерты, но и на экскурсии — посмотреть, как устроено это чудо, родившееся всего полтора года назад, но успевшее стать столичной привычкой — в самом хорошем смысле этого слова. Когда строительство зала только начиналось, ворчуны поскрипывали: ну зачем, мол, Москве еще одна концертная площадка, к тому же исключительно для классики предназначенная? А теперь удивление вызывает то, что ее когда-то не было, а могло и вообще не быть. Изумляют и те, кто ни разу не был в уникальном зале, ведь он сам по себе вызывает восторг.

Да, к хорошему привыкают быстро. Но зал «Зарядье» не устает удивлять. Вот и 29 февраля тут пройдет инаугурация органа. А как еще назвать представление и утверждение в правах истинного короля музыки?

Конечно, можно было бы сделать по старинке: собрать народ, перерезать красную ленточку, сказать добрые слова и устроить концерт, и это было бы прекрасно. Но мы же в «Зарядье»! А тут никогда не бывает так, как у всех, поскольку повторение — дело хорошее, но не в этом случае.

Так что в последний день нашей странной зимы величественный орган будет звучать 24 часа подряд, и каждый час возможность пройти свое образное посвящение будут получать шесть групп зрителей. Как минимум — 10 тысяч человек.

Органный домик

— Я вас познакомлю с хранительницей нашего органа Ладой Лабзиной, она все покажет, а потом поговорим.

Моя тезка, начальник отдела по связям с общественностью зала «Зарядье» Ольга Кузьмина, тянет на себя дверь. Она открывается — и в коридор врывается звук. Нет, не зря говорят, что на органе играют ангелы…

Сейчас зал пуст, слушателей нет, только на задних рядах тихонько переговаривается группа экскурсантов да на сцене суетятся рабочие. Но звуком заполнено все — он обволакивает тебя, нежно укутывает, поднимается и падает с заоблачной высоты. Орган — это всегда полет от земли к небу. Сейчас — это что-то невероятное. Лада Лабзина в музыкальном, а особенно органном мире — значимая величина. Заслуженная артистка Республики Татарстан, она — выпускница Казанской консерватории, победительница ряда крупных международных конкурсов, ее сольные концерты проходили в российских городах и в зарубежных странах. Когда чуть более полугода назад ее пригласили работать в «Зарядье» и Лада Владимировна впервые вошла в зал, она сразу почувствовала: мое. «Он ведь теплый» — поясняет она. И дело тут, как вы понимаете, не в температуре воздуха. Выражение «атмосферное место» несколько вульгаризировано сегодня, но ведь точнее не скажешь! Сам зал — точно волна. За полгода работы Лада Лабзина досконально изучила его, перестала путаться в коридорчиках и лестницах, скрытых от зрительских глаз, и разобралась в той причудливой, уникальной и мощной «начинке» зала, которая позволяет творить с ним чудеса, поднимая сцену или сидения. А потом привезли орган…

— Уникальность зала в том, что гигантская ниша под орган была заложена еще при проектировании, — рассказывает Лада. — Сейчас мы с вами видим только фасадные трубы. Все 135 — звучащие. А внутри, там, за белой тканью, живут еще 5737 труб. Мы увидим их чуть позже. А еще тут две консоли, два игровых стола. Видите?

Она нажимает кнопочку, и наверху бесшумно открываются «шторки», за которыми прячется до поры незаметная консоль — точно такая же, возле которой мы стоим на сцене. Четыре клавиатуры на консоли — точно лесенка в небо…

— Дизайн органа архитектурно повторяет дизайн самого зала, тут несколько видов дерева используется, вот это — ясень.

Светлое, нежное дерево пахнет свежестью, источает «зеленый» аромат, от которого у горожанина кружится голова.

— Органные трубы бывают полыми, а бывают со встроенным внутри язычками; они по звуку напоминают инструменты оркестра — трубу, гобой… 4 февраля наш орган в каком-то смысле сдавал экзамен — его слушала специальная комиссия. Экзамен был сдан!

Орган приехал на четырех фурах. Когда их выгрузили, разобранное «тело» короля инструментов без преувеличения заняло два этажа зала «Зарядья». Но собрать его для профессионалов было делом небыстрым, а потом началась многомесячная операция под названием интонировка.

— Каждую трубу примеривали, обрезали, если нужно, добиваясь нужного звука. Надо было подобрать звукоряд, тут все зависит от тонкости слуха и умелости человеческих рук. Знаете, как выстраивают диапазон у певца? Вот так же было и тут… Причем некоторые трубы иногда стремились капризничать: вдруг «уходили» от отстроенного звука в свое изначальное состояние. Но это нормально.

— Потому что он живой? — переспрашиваю я.

(Причем в этот момент кажется, что трубы изумленно прислушиваются к произнесенному мною святотатству: конечно, живой!)

— Ну да, и ему нужны акклиматизация и привыкание к условиям новой жизни. Зато смотрите — как он может…

Легкое нажатие клавиши, и одна из труб рождает звук. Лада что-то объясняет про большой швеллер, легко касается то ли рычажка, то ли кнопки, и дивный низкий звук вдруг затихает до еле слышного шепота, а потом, по велению ее руки, снова обретает мощность. Но как ее описать? От мощного звука дрожит и вибрирует все пространство, он такой плотный и при этом ясный и чистый, что в зале не остается места ни для кого и ни для чего, кроме него. А ведь мы внизу, в партере, а не наверху, куда стремятся купить билеты профессионалы, поскольку весь звук собирается наиболее объемно и красочно именно там.

— Смотрите, как он на все реагирует? Так можно приглушить испанские шамады, издающие победные, восторженные звуки, когда не надо, чтобы они звучали слишком бравурно. У этого инструмента огромная динамическая амплитуда — от самых тихих до самых громких звуков.

Рука уходит от консоли, звук обрывается, и тишина оглушает. Вот это да. Мурашки по коже… К слову, с историей органа все непросто — есть несколько версий его происхождения и изобретения. Возможно, его прабабушкой была волынка, а прадедушкой — китайский шэн. Есть версия, что водяной орган гидравлос изобрел грек Ктесибий, а то и сам фавн Пан. Убежавшая от него нимфа Сиринга была спасена богами превращением в тростник, обуреваемый грустью и страстью козлоногий хулиган сделал из того тростника свирельку, в голосе которой слышались нотки голоса нежной Сиринги, соединил несколько таких свирелек вместе и они зазвучали по-новому… За несколько тысячелетий ничего не изменилось — орган и сейчас поет душой. Той, что летит к небу…

— Один из мастеров, которые тут работали, сказал, что этот орган станет утешением для всей Москвы, — задумчиво произносит Лада.

Утешение… Такое слово хорошее. Нежное. Теплое… Красиво звучит.

— Лада, но как же все-таки орган придумали? В том виде, в котором мы знаем его сейчас?

Лабзина задумывается на мгновение.

— Ну, как… Сошлось вместе нечто гениальное…

«За кадром»

Теперь — туда, где прячется от всех основная часть органа. Поднимаемся по лестнице вверх.

— В этом органе есть удивительная внутренняя сила, — рассказывает Лабзина по дороге, уверенно ведя меня по коридорам, в которых я уже запуталась. — Бывают инструменты очень «жесткие», ты за ними просто «куешь» звук. Бывают мягкие. Этот — податливый. А главное, инструмент дает возможность исполнять музыку разных веков фактически в аутентичном виде. Например, французское барокко. Или музыку Сезара Франка, романтизм… И современные произведения. На этой консоли есть возможность сочетать классические, исторические традиции духовых органов с синтезаторами. Это рай для импровизаторов, тут можно получить неожиданные звуковые возможности. А если учесть, что у каждого исполнителя своя манера игры, станет понятно, что каждый и сотворит на этом инструменте что-то свое…

…Еще одна дверь. Свет включается, ох! — вниз ведет крутая лесенка, по которой можно спуститься на уровень ниже. Перед нами — гигантское тело органа. Да-а-а… Вообще зал «Зарядье» — это четыре наземных и два подземных этажа. Большой концертный орган вписался в оставленную для него нишу с тем изяществом, с которым король садится на трон. Невидимая часть инструмента — это царство металлических и деревянных труб, между которыми все пронизано какими-то приспособлениями, про водками, лесенками. С узких деревянных проходов можно дотянуться до любой из труб — если вдруг она «закапризничает». А как вкусно тут пахнет свежим деревом. Как не хватает тут Одоевского, он бы впечатлился увиденным и написал сказку покруче «Городка в табакерке». Не в силах сдержать порыв, тяну руку, чтобы коснуться блестящего металлического «тела» трубы, но Лада охает: «Ой, нет!» Конечно, нет. Орган не переносит панибратства, он целостен, и тронь одну трубу — может обидеться, погасить звук. Король требует почитания… Поднимаемся еще выше. Теперь скрытая часть органа под ногами. И снова всюду трубы.

— Такой дурацкий вопрос… Но ведь в городе пыльно. Как же все это убирать?

— Во-первых, не так уж и пыльно, — улыбается Лада. — Во-вторых, специальное обеспыливание раз в год проводиться будет обязательно. В-третьих — если бы вы только видели, какая тут система вентиляции! Вы пыль чувствуете? Нет. Воздух тут пронзительно-чистый.

— Орган изготовила французская фирма Мюляйзен, они спроектировали инструмент под «Зарядье», — рассказывает Лада. — Многие детали его сделаны вручную. Вот эти, например.

Да, вижу: флейтовые трубы закрыты деревянными заслонками с ручками, которые по форме напоминают толкушки для пюре. Закрыты они не абы как, а заткнуты на нужную глубину. Потянешь за такую «заглушку», вставишь ее затем не так — и звук захлебнется от возмущения, исказится, ведь тут все вымерено до миллиметра! Толстые, тонкие, огромного роста и крохотулька высотой в пять сантиметров, металлические и деревянные, открытые, закрытые — нет, тут точно должно прятаться некое сказочное существо! Которое помогало бы Ладе справляться со всем этим царством. Впрочем, она и сама отлично со всем справляется. Король к инаугурации готов. Вот только как к нему обращаться?

— Да, мы, я думаю, будем объявлять конкурс на имя для нашего органа, — улыбается Ольга Жукова, генеральный директор зала «Зарядье». — Очень ждем приезда на инаугурацию мэра Москвы Сергея Семеновича Собянина. Будем просить его помочь в этом — может быть, устроить конкурс на лучшее имя для инструмента через портал «Активный гражданин». В том, что имя нужно, я не сомневаюсь, ведь у знаменитых органов мира оно обычно есть.

…Отсюда не хочется уходить, тут хочется сесть, закрыть глаза и улететь на невероятных музыкальных волнах к самым облакам. А потом — вернуться на землю, к обычной жизни. И жить ощущением этого полета до нового концерта. И он обязательно будет. Теперь все это — рядом.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Ольга Жукова, генеральный директор зала «Зарядье»:

— Наш орган готов к инаугурации, он прошел все испытания, на нем уже играют, и он был принят большой комиссией. То, что будет происходить 29 февраля, — это просто уникальное действие, которого никто никогда не делал. Обычно в таких случаях устраивают концерт, но мы пошли дальше, дав возможность москвичам и гостям города пройти за полчаса некое посвящение. Как это будет происходить, рассказывать не буду, но это будет необычно, потому что наш зал трансформируется и все действие и внимание будет направлено на Большой концертный орган. Инаугурируют президентов, мэров. И орган! Поскольку он — король музыкальных инструментов. Мы начнем инаугурацию в полночь 29 февраля. Это особый день, он бывает лишь раз в четыре года. А закончим в 23:59 — почти 1 марта. У нас будет по шесть групп зрителей в час. В зале будут находиться представители «Книги рекордов России», «Книги рекордов Европы». Официальная заявка на рекорд будет оформлена и в «Книгу рекордов Гиннесса», поскольку орган будет звучать целые сутки, а музыканты — сменяться каждый час. Это будут лучшие органисты мира. Мы решили все сделать так, поскольку зал рассчитан на 1600 человек, а нам хотелось подарить этот праздник как можно большему числу москвичей и гостей города. Наш орган должен быть доступен для всех, это моя принципиальная позиция.

КСТАТИ

За полтора года зал «Зарядье» разрушил несколько устойчивых стереотипов. Например, устойчивое мнение, что молодежи не интересна и не нужна классика. В «Зарядье» удалось привлечь молодых. Введение хештегов #зарядиськлассикой, #зарядисьоперой, #зарядисьджазом, #зарядисьзнанием и других позволило вести диалог с молодежью на понятном им, современном языке. Нет тут и системы абонементов. Точнее — человек может по желанию составить абонемент собственный, выбрав из предлагаемой программы четыре любые позиции — те, которые больше всего нравятся. Например, это могут быть концерт для друзей, что-то из детской программы, концерт для родителей и для себя с девушкой.

СПРАВКА «ВМ»

Зал «Зарядье» доступен для зрителей всех категорий, причем доступен во всех смыслах. Тут внедрена гуманная ценообразовательная политика, в результате билеты стоят от 300–500 рублей до 5000. Плюс ко всему «Зарядье» реально стерло все барьеры для своих посетителей. Зрители с ограниченными возможностями передвижения, например, могут без проблем добраться до зала без посторонней помощи. По предварительному звонку тех, кто в помощи нуждается, встречают гостеприимные сотрудники зала, они же помогают с парковкой автомобиля. В Большом зале «Зарядья» — 20 мест для инвалидов-колясочников.

Читайте также: Пять новых фестивалей организуют в Москве в 2020 году