«В правовом смысле на планете Земля 200 наций. Других нет», — считает депутат Государственной думы Евгений Федоров. В своем интервью в эфире сетевого вещания «Вечерней Москвы» он рассказал о конкуренции наций, о том, кто и как остановил Российскую империю в 1917 году и где будет место России через несколько десятилетий.

— Евгений Алексеевич, вы мультики любите?

— Иногда.

— Российские или зарубежные?

— Если детские, то лучше российские.

— Помните мультик про Крошку Енота?

— Да.

— «От улыбки станет всем светлей». Нравится же?

— Неплохой.

— Вы согласны с тезисом мамы Крошки Енота, что надо улыбнуться отражению, и тогда оно улыбнется в ответ?

— В принципе, да. Это общая психология поведения нормального человека.

— Вот, смотрите, ваша цитата: «Если люди говорят, что врагов нет, — это либо дураки, либо косят под дураков. Вся история человечества — это всегда враги».

— Да.

— У вас нет ощущения, что если смотреть на мир, ожидая увидеть там врагов, то кругом действительно будут враги. А если «попытаться улыбнуться», то ситуация изменится?

— Секундочку, мы говорим о государственных институтах. Вот министерство обороны. Оно для чего в любой стране? А спецслужбы для чего в любой стране? Генеральные штабы? Советы безопасности? Это архитектура государства для целей выживания народа и государства. Государства, которые не создали министерство обороны, погибли. И это есть фактор существования. Например, в лесу. Вы можете себе представить, чтобы звери жили без ощущения, что есть враги? А почему вы считаете, что на планете Земля по-другому устроена природа?

— Я как раз вас об этом спрашиваю…

— Вся история человечества — это история конкуренции наций. Причем военным путем, то есть путем убийства миллионов людей. И сегодняшнее человечество есть продукт последней войны, а именно — Второй мировой войны, а для нас Великой Отечественной. Сто миллионов погибших и 200 наций — как результат войны.

— Я правильно понимаю, что одно государство — одна нация?

— Вот вы очень правильный вопрос задали. С точки зрения международного права существуют границы наций 1945 года. Вот не было Израиля, как нации. Был народ, у него появились границы. Это касается и границ нашей нации — Советского Союза. Новые границы появляются, если они законны — например, как Чехословакия, которая распалась после референдума. Но если они незаконны, остаются амбиции восстановления старых границ. Международно признанных.

— Все-таки, государство — это некая одна нация, которая владеет этим государством?

— В правовом смысле на планете Земля 200 наций. Других нет. Вот курдов нет как нации. Они есть как народ. И Трамп правильно сказал, их не стояло в 45 году, они проиграли Вторую мировую войну, и они не имеют права на свое государство. Они могут попытаться создать государство законным путем, но им Турция или Сирия этого не позволят. Потому что их нации будут держаться за границы 1945 года.

— А какая нация управляет США?

— Американская нация, сформированная в течение 300 лет американского строительства.

— То есть нация — это граждане США?

— Нация — это культурно-историческое понятие, базирующееся на гражданах США. Появилось в процессе освобождения от английского владычества в период Бостонского чаепития. Собственно говоря, отцы-основатели — это лидеры национального освободительного движения в период английского владычества.

— А француз, который переезжает в США, становится американцем? Или он остается французом?

— Это зависит от типа нации. Для американской нации становится американцем, а для английской нет. Вот английская нация подразумевает генетическое различие. Американская нация в своей основе не подразумевает генетического различия. Как и русская нация, Русская империя, с момента ее создания, больше 1000 лет назад, Киевская Русь, — это 140 этносов. Разных. Это четыре конфессии, так, на секундочку. Еще православие было даже не в Киеве, а только в Тмутаракани. То есть это нация, для которой этническое отличие не важно. И дальше это оформлено как русская историческая общность — не путать со славянской, потому что этническое — это славянское, а русским может быть человек любой национальности.

— То есть если человек признает себя русским — он русский. Если он признает себя американцем — он американец?

— В этом у нас сходство в каком-то смысле. Единственное отличие от Америки: там нет территориального признания. Россия более глубокая нация, сформированная из разных национальностей, потому что народы в наш состав включались вместе с территориями.

— Значит, предложение, чтобы русские как национальность были прописаны в Конституции, вы не поддерживаете?

— Конечно, это антирусский ход. Это попытка противопоставить русских, допустим, татарам. Простой пример, вот у нас вице-премьер Марат Хуснуллин. Он кто? Три ответа: татарин, русский, русский татарин. Я думаю, любой человек скажет: «Он русский татарин». И это нормальный тип русского госстроительства. Если вы пропишите русских в Конституции, вы заставите Марата Хуснуллина сказать, что он татарин, и вы запретите ему называться русским. Вот для этого и проводится эта политика. Она проводится с семнадцатого года, на самом деле.

—  Кем проводится?

—  Первым эту политику заявил второй съезд Советов, съезд победителей 1917 года.

—  Чьи интересы проводил Съезд советов?

—  Ну, мы понимаем, что он был организован как антироссийский.

— Кем организован?

— Там выступали разные объединители, но основы их идеологемы, конечно, сформировали внешние силы.

— Какие?

— Те силы, которые провели русскую Революцию пятого года, которые создали парламент пятого года.

— Я понимаю, что выгляжу занудой, но какие силы?

— Это английско-немецкая разведка.

— Мы можем считать, что английско-немецкая разведка — это некий самостоятельный субъект…

— Это субъект государственного строительства Англии. Это их технология войны.

— По сути, это те, кто принимает решение от имени их государства?

— Они и есть государство. Это армия. Это английская армия, только в виде спецслужб. Вот у нас же КГБ — это советская армия, только в виде спецслужб. Возвращаясь ко второму Съезду. Там были две составляющие: социальная и сепаратистская. Мы говорим только о сепаратистской составляющей, потому что именно второй Съезд провозгласил переход русского народа к народам России. Это был удар по России. И создание республик со своими правительствами — это решение второго Съезда.

— Я правильно понимаю, что инициаторы революции 1917 года — это британская и немецкая разведки? И все дальнейшие действия руководителей Революции диктовались ими?

— На первом этапе. До падения Германии. Как только в восемнадцатом году германская империя рухнула в силу своих внутренних процессов, обязательства исчезли, и у нас начался национальный путь государственного строительства. Но при этом уже были взяты обязательства предыдущего характера: Брестский мир, переход на федеративное устройство, запись в паспорте национальности… Еще раз говорю, для русского типа госстроительства этнические различия не важны. Конечно, есть люди с Кавказа, есть люди с Прибалтики в Российской империи. Но для русского госстроительства это был не важный фактор. Приходили грузины в Российскую империю, им говорили: «Мы знаем, что вашему грузинскому царству тысяча лет до нас. Оно старше даже Киевской Руси, но мы запрещаем быть в составе Российской империи как царству. Будете как Тифлисская губерния.

— А вот такой момент: Грузия вошла в состав Российской империи в начале XIX века, но после 1991 года она вышла из состава России…

— Эта территория вышла решением Ленина и немецких генералов.

— Пусть так. С вашей точки зрения, сейчас это русская территория или нет?

— Согласно юридическим правилам — это территория нашего Отечества. То есть исторически русская территория.

— А если люди, живущие на этой территории, думают иначе?

— Какая-то часть людей, уверен, думает иначе. Какая-то думает, как я сейчас сказал. Это не так важно. Это не важно, потому что мы говорим о правовой основе, каркасе государства. Вы понимаете, у нас есть часть людей, которые думают, что закон можно нарушать. Они называются «бандиты», «грабители банков».

— А вообще закон — это некая объективная реальность или нет?

—Закон — это результат процесса конкуренции нации, результат войны.

— Он может меняться или нет?

— Только войной. Либо законными путями. Подчеркиваю, Советский Союз был ликвидирован незаконно. Если бы он был ликвидирован законно (а такое было возможно, просто этим путем не пошли), то в этом случае, да, это было бы общественное решение. Но поскольку он был ликвидирован незаконно, как Югославия, например, то, естественно, это решение незаконно. Значит, с точки зрения права оно ничтожно и подлежит отмене установленной процедурой, через суд.

—  Если позволите, вот еще одна ваша цитата, которую хотел с вами обсудить: «Дети рождаются для того, чтобы участвовать в конкурентной борьбе своих наций». Вопрос: все дети для этого рождаются?

—  Слушайте, если у вас лисенок родился в лесу, в помете лисицы, он для чего родился? Понятно, родился, чтобы жить. Но при этом он участник борьбы в лесу.

—  А кто определяет, зачем родился этот лисенок или в данном случае этот человек? Он может сам выбрать? Например, «я не хочу жить для нации, я хочу жить для себя».

— Может. Но если этот выбор производится массово, значит, у вас сбой системы образования, воспитания. То есть вы создаете слишком много предателей, значит, у вас неправильное построение госстроительства, значит, есть чиновники, которые должны это исправить.

— Я правильно понимаю, что нация —  это такая высшая ценность? И победе нации в конкурентной борьбе должно быть подчинено общество?

— Нация — это способ существования человечества на планете Земля, а именно — конкуренция наций. Это так устроено. Это его природа.

— Ну, наверное, все же только в последние тысячелетия…

— Почему? Всегда. Только до этого были не нации, а племена. Или они не конкурировали между собой?

— До племени был род, до этого была стая обезьян…

—  Все равно это была конкурентная борьба. То есть человек —  живое существо, живущее на планете по тем же принципам, как и весь живой мир. То есть по принципам конкуренции наций. Эту теорию надо понимать для госстроительства. Если вы не будете ее понимать, вы будете совершать ошибки, и ошибки могут привести к катастрофическим последствиям с ликвидацией вас как нации. Между прочим, на планете Земля исчезли тысячи наций, которые отказались от борьбы за существование. Грубо говоря, сошли с ума.

— Вот исчезает нация…

— Ее место занимает другая.

— Предположим, Франция исчезла. Французы переехали в Штаты и дальше считают себя американцами. Приехали в Россию, считают себя русскими.

— Да, Франция может исчезнуть, как исчезла Австро-Венгрия

— В чем трагедия?

— Для кого?

— Для людей?

— Нет, для планеты Земля никакой трагедии нет.

— То есть имеется некий субъект, нация. Она живет, рождается, умирает, и носители этого менталитета не должны позволить умереть своей нации. Так?

— Нет, ну если они позволят умереть своей нации, они просто прекратят существование.

— Нет, они-то не прекратят. Они могут начать считать себя с этого момента американцами…

— Они могут считать себя кем угодно. Скорее всего, они не останутся в живых, потому что конкуренция наций более жесткий характер носит. Это не просто переезды, иммиграция, это, как правило, уничтожение.

— В современном мире?

— Слушайте, давайте говорить, что такое современный мир. Вот, допустим, в тех же Соединенных Штатах Америки при Рузвельте, а в Канаде позже на 20 лет действовали законы о кастрации мальчиков коренной национальности по этническому признаку. То есть родился индеец, коренной житель Америки, и он не имеет права оставить потомство по закону. Не напоминает вам фашистские законы?

— Я об этом не слышал…

— Любой может проверить.

— А как вы отвечаете на такой вопрос: человек существует для государства или государство существует для человека?

— Государство и отечество — это форма жизни человека. То есть это большая семья. Это семейные отношения большого масштаба, внутри которых, собственно, и выстраивается система реализации человека. То есть если вы родились в немецкой нации, вы не сможете реализоваться, ну только если не ребенком переехали куда-то, то есть не интегрировались в другую нацию.

— Почему же? Немец, к примеру, стал хорошим ученым, переехал в Россию, получил грант в Сколково и отлично себя чувствует. Нет? Не может быть такого пути развития?

— Это, понимаете ли, системно не может быть.

— Мы берем отдельно взятую личность. Может быть?

— Ну, слушайте, если таких личностей много, то не может быть. Если единицы —  может быть.

— А почему не может быть много?

— А потому что в этом случае у вас идет процесс ликвидации какой-то нации.

— А если этот процесс взаимный? Просто пофантазируем. Русские едут в Германию, там работают, ассимилируются, отлично себя чувствуют. Немцы едут в Россию, на Волгу, и живут здесь.

— Если этот процесс превышает определенный процент, то этот процесс означает болезнь нации и ее ликвидацию. Не сам этот процесс. Он — свидетельство болезни.

— Давайте поговорим о будущем. Нарисуйте, пожалуйста, каким, по вашему, может стать место России в мире в 2050 году. Позитивный сценарий и негативный.

— У России есть свой тысячелетний способ конкурентной борьбы и победы в этой борьбе. Напоминаю, мы самая большая в мире территория, сейчас — одна седьмая планеты. Это результат побед. То есть мы лучше, чем немцы, французы, англичане, американцы, если мы используем свои конкурентные преимущества. Наши конкурентные преимущества —  это равенство наций, это равенство людей, это, в целом, защитно-оборонительное государство. Если мы вернемся в формат защитно-оборонительного государства, к нам придут все.

— Можно сказать, что идеальный мир в 2050 году выглядит так: столица мира находится в городе Москве, а на русском языке говорят во всем мире?

— Если у нас получится, то, я думаю, что на русском языке будет говорить 30–40 процентов человечества. Если у нас получится. В семнадцатом году это было сорвано. Коммунистический проект изначально был заявлен как мировая революция, но его невозможно было реализовать. Он противостоял понятию Отечества, понятию классовых историй. То есть конкуренция наций и классовая битва — это разные вещи.

— А почему вы говорите, 30–40 процентов? Мы же рисуем идеальный мир, почему не сто процентов?

— А потому что наш тип —  он постепенный.

— К 2100 году?

— Это возможно.

— И в этот момент закончится конкуренция наций?

— Нет.

— Почему?

— Потому что конкуренция наций — это способ существования человечества.

— А где будет враг в этот момент? Если мы контролируем все?

— Сложный вопрос, где будет враг в этот момент. Понимаете, там надо смотреть модуляцию на сто лет вперед. Она более сложная, чем на 50 лет, согласитесь. Но, я думаю, что идеальный сценарий, предполагающий, что русский мир будет на всей Земле через сто лет, не будет реализован. Произойдет объединение против такого исхода. В этом мелодика конкуренции нации. Объединяются даже враги, если видят, что кто-то вылезает из общего ряда слишком сильно, и именно поэтому американский мир сейчас рухнет.  

— Последний вопрос: в 2050 году, по вашим ощущениям, кто будет главнее — США или Россия?

— Я думаю, американцы рухнут, если у нас народ опомнится и изменит свои подходы. Тогда Россия будет главнее США.

Читайте также: Анатолий Выборный: Можно отстранять, даже если не поймали за руку