Режиссер Тигран Кеосаян, обладатель приза «За вклад в комедию» на кинофестивале «Улыбнись, Россия!», рассказал в интервью «Вечерней Москве», что думает о современных комедийных фильмах.

Наш разговор с Тиграном Кеосаяном, режиссером комедий «с социальным привкусом», таких как «Бедная Саша», «Президент и его внучка», «Ландыш серебристый», «Заяц над бездной», вполне естественно начался с вопроса о том, насколько богат, на его взгляд, современный российский кинематограф на комедийные фильмы, и об их качестве.

— Как вы считаете, Тигран, есть ли у нас сегодня хорошая комедия и над чем смеются наши соотечественники?

— Я считаю, что лучшие комедии сегодня ушли на телевидение, в частности на ТНТ. Некоторые, очень хорошие кстати, перешли в формат сериалов. Мне нравится, например, сериал «Триада». Там тоже присутствует социальный мотив. Мои друзья высоко оценили и «Домашний арест» — там авторы смеются над отношениями с властью. Но, честно говоря, последней взрывной комедией, которую я видел, были «Особенности национальной охоты». Ее, на мой взгляд, никто не переплюнул. Что касается качества… Раньше творили такие режиссеры, как Данелия и Рязанов, и это был знак такого качества, что когда мы рассуждали, что первый их фильм слабее второго, то этот первый был в сто раз сильнее любого из нынешних. Что касается вопроса, над чем сегодня смеется Россия… Думаю, над тем же, над чем смеялась всегда. Над раздолбайством чиновников. Над коррупцией. Над нашей многовековой традицией к вору относиться с горькой всепонимающей улыбкой. Я не думаю, что человеческая природа россиян настолько изменилась, чтобы смеяться над чем-то другим.

— Ваш отец, режиссер Эдмонд Кеосаян, тоже относится к великим мастерам экрана. Чему вы у него научились?

— Отец обладал каким-то невероятным знанием того, что ему нужно в отдельно взятый момент на площадке, и умел объяснить это артистам. С отцом работалось легко — и великим артистам, и дебютантам. Понимание, что не надо мучиться на работе, а надо ей радоваться, а для этого нужно тщательно готовиться к съемочному дню — вот это ко мне перешло от папы. Режиссер обязан следить за всем, в том числе и за этикой поведения всех звеньев.

— Для вас эта этика важна?

— Очень. Потому что это одна из составляющих профессионализма. Я прошел все ступени процесса от помрежа. И у меня были замечательные педагоги. Я не говорю сейчас об институтских педагогах — Игоре Васильевиче Таланкине, Иване Васильевиче Уфимцеве, Юрии Николаевиче Озерове, которые преподали мне теорию. Я — о педагогах-практиках. Они начинали наше обучение с того, что объясняли, почему не надо садиться на стул режиссера или оператора и как правильно носить карточки актеров — лицом к себе или наружу. Это этика и профессионализм, которые многими потеряны сейчас. И с этим непрофессионализмом я борюсь на площадке беспощадно.

— Что вы сами смотрите на экране? Я смотрю крепкое американское кино.

— Стараюсь смотреть и наше — все, что на слуху. Например, ту же «Дылду» (фильм Кантемира Балагова, вышел в прокат 20 июня 2019 года, был включен в шорт-лист претендентов на премию «Оскар», но в итоге номинирован не был). Мне, кстати, фильм понравился.

— И вас не смутили упреки в адрес картины из-за лесбийского акцента в финале?

— Это вопрос вкуса. Возможно, упрекающие в чем-то и правы, но там сама история хороша. А сделано то, о чем вы говорите, понятно для чего. Все подобного рода фильмы, к сожалению, просчитаны. «Дылда» — кино фестивальное. Ну о чем мы говорим, если даже BAFTA (Британская академия кино и телевизионных искусств, вручающая награды за достижения в области кинематографии — прим. «ВМ») не так давно приняла решение, что не будет награждать фильмы, в которых нет угнетенных меньшинств. Это что такое? При таком подходе надо сжечь все фильмы Феллини, Тарковского, Эйзенштейна, Бергмана, Бертолуччи, потому что там нет и намека на это. Ну и как с такими критериями оценивать кино?! И это они называют толерантностью? Вы возмущаетесь фильмом «Блокада Ленинграда», который снят по кальке «Титаника», или сетуете на эпизод в «Дылде», а на каком-нибудь фестивале в Локарно про них скажут: «Наконец-то!» И наградят. Но это-то я как раз считаю мелочью: это кивок в сторону фестивального движения, обезображенного бесполостью западноевропейских стран.

А в целом «Дылда» снята, как мне кажется, достойно. Ведь если даже «Оскару» устраивается бойкот потому, что там нет негров-ведущих (я все-таки настаиваю на слове «негр», потому что в русском языке оно не несет никакой уничижительной нагрузки), то вручение премии уже не имеет к искусству никакого отношения. Ну согласитесь! При таком раскладе «Пролетая над гнездом кукушки» надо было бы сразу сжечь — там ведь главный герой не чернокожий. Или нужно было бы запретить сказку о «Золушке». Мне приятель рассказал, что сейчас на Бродвее в «Золушке» главную героиню будет исполнять мулатка, а Фею — мужчина. Вот такой расклад…

— Ваш коллега режиссер Владимир Котт недавно рассказывал в интервью, что сегодня остро ощущает размывание границы между добром и злом в наше время… Вы понимаете, в чем причина этого явления?

— Мы в девяностые, переходя на рыночные рельсы, взяли от Запада больше плохого, чем хорошего. Мне так кажется. Вы знаете, сколько на Западе есть потрясающе интересных вещей, фантастических, помогающих жить и лучше понимать друг друга? Но мы же, как пылесос, засосали одни лишь разъединяющие вещи. Вот, например, сейчас время мессенджеров, помогающих мгновенно обменяться мнениями по любому поводу. Причем уже даже «Фейсбук» постепенно уходит в прошлое, так как в нем сидят в основном люди, живущие в пределах Бульварного и Садового колец, то есть люди интеллектуальные. Они способны вести те «кухонные» разговоры, которые вели наши родители и мы сами, когда еще имели возможность видеть глаза друг друга. А остальные? В мессенджерах часто сидят люди совершенно бессмысленные, ничего не сделавшие, но взявшие на себя право быть пророками, судить других. Такого количества негатива нет нигде, ни в одной подворотне нет такого количества бессмысленных, готовых хамить людей, попутавших реальность и виртуальный мир. Они живут в виртуальном мире и думают, что на них нет управы. Думают, что там можно оскорблять, забывая, что есть реальный мир, где мы можем пересечься…

— Я слышала, что, сняв «Крымский мост», вы собираетесь снимать военный фильм?

— Собираюсь, но рассказывать пока не буду: боюсь сглазить.

Читайте также: Владимир Котт: Сейчас идет борьба не за телевидение, а за интернет