На фоне кризиса в Идлибе эксперты беспокоятся, что из-за политических разногласий могут пострадать экономические отношения России и Турции. «Вечерняя Москва» решила выяснить, чья экономика уязвима больше.

Кризис из-за сбитого Су-24

Экономические связи России и Турции с начала 2000-х шли в гору. За 15 лет товарооборот вырос в шесть раз — с пяти до 30 миллиардов долларов. Так было до ноября 2015 года, когда турки сбили российский бомбардировщик Су-24 над Сирией ракетой «воздух — воздух».

Турецкие пилоты действовали в рамках приказа премьера Ахмета Давутоглу, приказавшего сбивать все самолеты, нарушающие турецкое воздушное пространство.

Экипаж катапультировался. При приземлении на парашюте командир Олег Пешков был обстрелян с земли боевиками и убит, штурман Константин Мурахтин остался в живых. Спецназ правительственной армии Сирии и бойцы группировки «Хезболла» эвакуировали Мурахтина на российскую авиабазу «Хмеймим». Во время поисково-спасательной операции сирийские повстанцы уничтожили Ми-8, погиб российский морской пехотинец Александр Позынич.

Летчики двух F-16, которые сбили Су-24, были арестованы летом 2016 года за попытку госпереворота с целью свержения президента Реджепа Эрдогана. За месяц до попытки путча в июне 2016 года турецкий президент направил президенту России Владимиру Путину послание с сочувствием и глубокими соболезнованиями семье Пешкова, что было расценено СМИ как «извинение» за Су-24.

С января 2016 года Россия ввела запрет на импорт ряда турецких товаров, включая фрукты и овощи. Турецким гражданам ограничили доступ на трудовой рынок России, прекратили работу строительные и туристические компании. Чартерное авиасообщение между странами, совместные проекты и продажа турпутевок остановились.

Последствия кризиса

В результате кризиса в 2015 году между странами товарооборот упал на 25 процентов, до 23 миллиардов долларов. По информации ФТС, которую дает ТАСС, в 2016 году показатели снизились еще на треть и достигли половины докризисного уровня — 15 миллиардов долларов. За два года доля Турции во внешнеэкономическом обороте России упала с 4,4 до 3,4 процента.

После «извинений» Реджепа Тайипа Эрдогана за Су-24 торговля начала восстанавливаться. Осенью 2016-го Москва сняла ограничения на чартерные рейсы, туризм и ввоз турецких фруктов. В 2017 году товарооборот незначительно подрос — до 23 миллиардов долларов, а к 2018-му достиг 25,5 миллиарда.

Заветная мечта — 100 миллиардов долларов

Хотя Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган на своих встречах постоянно говорят о необходимости нарастить торговлю до 100 миллиардов долларов, до сих пор не удалось выйти даже на докризисный уровень. В то же время после нормализации стороны реализуют масштабные экономические проекты. К 2023 году Росатом достроит первую турецкую АЭС «Аккую» ($22 млрд). В прошлом году запущен газопровод «Турецкий поток» мощностью 15 млрд кубометров ($7 млрд), «Рособоронэкспорт» поставил Анкаре системы ПВО С-400 ($2,5 млрд).

Для Турции Россия — девятый экспортный рынок (2 процента) и второй главный импортер (6 процентов), хотя половина турецкой торговли направлена на страны Европейского союза. При этом Анкара на 60 процентов зависима от российских газовых поставок. Турция занимает пятое место среди главных коммерческих партнеров России — примерно четыре процента от всей внешней торговли Москвы.

Параллельно с наращиванием товарооборота две страны переходят на торговлю в национальных валютах. По данным Минфина РФ, в 2018 году доля торговых расчетов между Россией и Турцией в рублях составила 21 процент. Этой информацией ведомство поделилось с РБК. 

Что Россия и Турция могут потерять

Журналист, эксперт по Турции Яшар Ниязбаев считает, что турецкая сторона более уязвима.

— Если взглянуть на эти цифры и представить себе, что в один момент экономические отношения обрываются, то, вспоминая опыт 2016 года, можно сказать, что у России пострадают стратегические цели, а Турция потеряет прямой доход, удар по ее экономике будет ощутимым. При этом поставки газа в Турции не остановятся, по крайней мере, пока. Ведь Турция 50 процентов газа потребляет из России, — сказал он.

Из слабых «точек» Турции Ниязбаев также выделил рекордные шесть миллионов туристов из России, доходы турецких строительных компаний в России в размере $4 млрд и дисбаланс в торговле в пользу России. Из более чем 20-миллиардного товарооборота турецкий экспорт составляет лишь четыре миллиарда долларов, «и это в два раза выше, чем в 2017 году».

— Если отношения испортятся, то Турция потеряет прямой доход в туристическом секторе. Турция пока еще не вышла на уровень, когда она может заполнить пустоту от российских туристов туристами из других стран. А это прямая угроза доходам туристического сектора и околотуристического, убыток которого в 2016 году, по данным турецких оппозиционеров, составил 10–15 миллиардов долларов, — добавил эксперт.

Из рисков для России Ниязбаев назвал АЭС «Аккую» — проект реализуется на российские кредиты.

Доцент кафедры мировой экономики МГИМО Нигяр Масумова полагает, что отношения между Турцией и Россией взаимозависимые.

 — Пострадают обе стороны. И России, и Турция не заинтересованы в обострении ситуации. Товарооборот явно не в пользу Турции — у нее отрицательное сальдо. Но это из-за нефти и газа. В их покупке Турция заинтересована так же, как и Россия в сбыте. Говорить о том, что это рычаг давления для России, трудно. Разрыв связей невыгоден как России в условиях санкций, так и Турции из-за экономической изоляции со стороны Запада, — подчеркнула она.

Напомним, летом 2018 года из-за отказа Турции вернуть в США обвиненного в связях с зачинщиками госпереворота Эндрю Брансона президент США Дональд Трамп поднял тарифы на турецкие алюминий и сталь на 20 и 50 процентов соответственно. Осенью прошлого года из-за операции Эрдогана против курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG) на территории к востоку от Евфрата Трамп пригрозил «разрушить турецкую экономику».

Масумова обратила внимание на то, что сельскохозяйственные поставки — слабое место не только Турции, но и России.

— Турки тоже смогли найти наше уязвимое место. Они ввели ограничение на импорт зерна из России. Россия — второй поставщик зерна в Турцию после Египта, — уточнила политолог.

Чтобы экономические отношения не пострадали, нужно решить все проблемы на политическом уровне — на встрече лидеров 5 марта, уверена Масумова.

Реджеп Тайип Эрдоган уже подтвердил, что 5 марта прибудет в Москву с однодневным визитом, чтобы тет-а-тет решить с Владимиром Путиным проблему Идлиба.

СПРАВКА «ВМ»

Отношения между Турцией и Россией заметно охладели из-за ситуации в Идлибе. С конца декабря войска поддерживаемого ВКС России правительства сирийского президента Башара Асада пошли в наступление в Идлибе. Эту провинцию по большей части контролируют террористы из «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ)* и частично — протурецкая вооруженная оппозиция. В соответствии с астанинскими соглашениями 2017 года о создании четырех зон деэскалации, одной из которых является Идлиб, Россия, Турция и Иран договорились остановить ведение боевых действий на этих территориях. Затем в сентябре 2018 года Эрдоган и Владимир Путин договорились остановить боевые действия в Идлибе, создать зону демилитаризации шириной 20 километров и вывести оттуда боевиков и тяжелое вооружение. Последние две задачи возлагались на Турцию, которая разместила в Идлибе 12 наблюдательных пунктов. 

Турки со своими задачами не справились, и не признаваемый ими в качестве законной власти Асад пошел в наступление, захватив второй крупнейший город провинции Маарат-ан-Нуман и стратегически важный Саракиб, где смыкаются трассы М4 и М5. Асадовцы уже взяли под контроль дорогу Алеппо — Дамаск, перешагнув за «зону демилитаризации».

Этому продвижению сопротивляются турки. Они открыли огонь по сирийской правительственной армии и положили пару сотен сирийских военных. Турецкая армия тоже несет десятки жертв. Анкара обеспокоена тем, что к ее границам хлынули десятки тысяч беженцев. По оценкам ООН, около 700 тысяч сирийцев стали временно перемещенными лицами. В Турции уже находятся 4 миллиона сирийцев, еще один миллион из Идлиба — «слишком много».

* «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) — организация, запрещенная на территории Российской Федерации.

Читайте также: Турция уточнила число военных, погибших при авиаударе в Сирии